Дело было в большом городе, соединявшим в себе былое величие инженерной промышленной мысли, обёрнутой в периоды пятилеток. Город, который приманил к себе работников со всей страны возможностью работать и жить. Течение мысли влекло за собой стечения обстоятельств, которые неподвластны человеческой воле. Саморазвитие рождает мир. Дело было в большом городе..

Центральная улица, начинающаяся задолго до центральной площади, прямой линией ложиться на русло городской реки, тем самым показывая своё превосходство. Превосходство человека над природой. Разделив реку, она, продолжает своё движение вверх и упирается в университет, где хранятся мои воспоминания о пяти годах обучения. Думал ли я тогда, что нахожусь на верхушке центральной улицы – конечно нет. Думал ли я тогда? Думал. Хоровод воспоминаний, увеличивающийся в своей плотности по мере моего приближения к этому месту, создаёт приятное ощущение внутри. Быть привязанным внутренне к своему альма-матер, означает тупик – отсутствие развития после окончания. Отпустив воспоминания, позволив жизни дать тебе новую акварель, для создания своих произведений, на своём же, собственном белом листе – дорогого стоит. Вероятно, поэтому, у меня нет трепета перед прошлым или больших ожиданий от будущего. Художник лишь тогда художник, когда работает над произведением. Когда произведение окончено – он бывший художник; просто человек, который когда то создавал что-то.

Как и положено каждому живому организму, а город - отлично вписывается в это определение, центральная улица, о которой я веду речь – не единственная артерия, пропускающая сквозь себя людской поток. Если сравнивать город с человеком, то в городе, само собой есть все органы, отвечающие за нормальное функционирование. Людская масса, подобна микроскопическим клеткам, которые размножаются и занимают всё большее и большее пространство. Обустраивая себе небоскрёбы, вдохновлённые муравейником. Муравьи, кстати додумались до «многоквартирок» очень давно, у них не хватает только своего Эдисона, чтобы протянуть электричество. Кто знает, может быть, когда-нибудь сидя на дереве, в лесу, спасаясь от кабана, взглянув вниз, можно будет увидеть то же, что видишь, смотря на город, когда самолёт заходит на посадку или взлёт: подобие звёздного неба, только более золотистого, жёлтого, окутанное со всех сторон параличом темноты, чтобы выгодно подчеркнуть своё свечение.